3.

Где деньги господствуют, счастья не жди,

там всюду кровавые льются дожди…

Э.Скобелев «Славянские сутры»

   

    Неприступная крепость Ивера грозно возвышалась на вершине высокой горы, крутые склоны которой покрывали вековые леса. Над главной башней, в светлеющем предрассветном небе, ветер лениво развевал флаг: на синем полотнище красовался родовой герб.

В зале главной башни уже несколько часов как отгремела развеселая пирушка, и все ее участники разбрелись по отведенным им комнатам. Остался только сам хозяин со своим дружком, да полусонная прислуга, убирающая со стола.

Убранство зала указывало как на любовь хозяина к роскоши, так и на его богатство. Каменные стены украшали знамена с гербом рода и великолепные гобелены,   между которыми на пестрых звериных шкурах висело оружие: мечи, боевые топоры, щиты.  Над огромным камином висели два дорогих  витых канделябра. Свет восходящего солнца проходил через витражи узких окон, и разноцветными бликами скользил по залу.

 В центре зала находился большой стол, беспорядочно заставленный серебряными столовыми приборами и блюдами с остатками пищи. Вдоль  стола неровным рядом тянулись длинные скамьи и резные деревянные стулья.

Михал большими шагами нервно измерял огромный зал. Выпитое вино не оказывало своего веселящего действия,  и заснуть спокойно он не мог. На душе не просто скребли кошки, они буквально разрывали ее на части.

Прошло несколько дней, как должно было прибыть известие из монастыря Святой Тарисы, но его все не было. Смутные предчувствия не оставляли его в покое. Что-то пошло не по плану,  который он продумал до мелочей.

Ёланта порой была просто невыносима. Она надоела постоянными жалобами на его частые пирушки с друзьями. Глупая девчонка не хотела понимать, что все это делается ради их безопасности: чем больше богатых влиятельных друзей, тем больше союзников в случае осады крепости… Подумаешь, смотрят на нее не так… Сама замуж не захотела… А ведь он ей предлагал выбор…

Он подошел к накрытому столу, налил себе целый кубок вина и залпом выпил.

- Да что ты мечешься, успокойся, – не выдержав долгого молчания, подал голос его закадычный дружок Всеслав, с аппетитом обгладывая куриный окорок. – Уж кто-кто,  а твоя сестрица не пропадет… Баба с воза, кобыле легче…

Чувствительный удар в ухо заставил его заткнуться.

- Это моя сестра, болван! - угрожающе процедил Михал. – Еще что-нибудь подобное ляпнешь, и я забуду, что ты мой лучший друг…

Как бы Всеслав ни был пьян, но то, что Михал отлично владел мечом,  никогда не забывал. На своей шкуре проверял не раз… Росли-то вместе. А Ёлька ему всегда нравилась, только вот досада, она на него внимание не обращала… И что это за семейка такая, чуть что -  сразу драться? Папаша их, великолепный мечник, скор был на руку, и многочисленные отпрыски благородных семейств, отданные ему на обучение, частенько получали затрещины. Михал такой же. Да и сестрица его в обиду себя не даст. Как-то, год назад, во время одной из пирушек, они так разошлись, что всю ночь замок сотрясался от громкого хохота и шума. Во время самого разгара веселья в зале появилась Ёланта и устроила брату разнос. Михал, конечно же, велел  ей закрыть рот и уйти из зала. Когда она проходила мимо Всеслава, он схватил девушку и притянул к себе, но Ёлька схватила первый попавшийся под руку кубок, и засветила им ему в глаз, на радость всей честной компании… Больше недели ходил Всеслав, освещая все укромные уголки замка без факела. Но, тем не менее, ему было обидно, что Ёланта относится к нему в лучшем случае лишь как к брату, а ему хотелось большего… намного большего…

Всеслав что-то недовольно пробурчал, взглядом измерил содержимое своего кубка, долил еще вина, подумав, что эта порция, наверно, будет уже перебором, и выпил его.

Что ж,  он зальет свое несчастье и невезение вином… А на ночь себе найдет какую-нибудь служанку, для  успокоения души… Да вон та, смазливенькая, девчонка вполне подойдет… Кажется, ее Кая зовут…

Всеслав озорно подмигнул проходящей мимо служанке, которая уносила пустую посуду. Девушка, поймав похотливый взгляд, вздрогнула и чуть не выронила из рук серебряное блюдо… Она раньше была личной служанкой леди Ёланты, и та частенько защищала ее от приставаний многочисленных дружков Лорда Михала. Но с отъездом хозяйки все изменилось… Кая постаралась быстрее скрыться из поля зрения Всеслава, которого она помнила по его детским «подвигам», а теперь, как она знала, он слыл отъявленным бабником, и ускорила шаг…

Всеслав, уловив смущение девушки, громко загоготал…

Девушка обернулась… и со всего размаха налетела на лорда Михала. Посуда с грохотом выпала из рук под оглушительный хохот закадычного графского дружка.

Кая не знала, что ей сначала делать: или извиняться перед лордом, или собирать посуду. Она потупила глаза, и молча стояла, ожидая наказания… Властная рука взяла ее за подбородок и заставила смотреть прямо в лицо хозяина. Девушку озадачил взгляд голубых глаз лорда  Михала. Он смотрел на нее так, словно  увидел впервые…

Тень удивления скользнула по красивому лицу хозяина.

«Странно, - подумал Михал. - Это же Кая, служанка Ёли. Подкидыш, оставленный моей матерью в замке из милости. Да я ее всегда презирал.  И когда же это из обыкновенного сорняка она успела превратиться в такой великолепный цветок?»

Почему-то сейчас девушка не показалась ему слишком высокой. И ее темно-каштановые, толстые косы совсем не жалкие грязные веревки. А глаза… глаза у нее, оказывается, зеленые… как молодая весенняя трава. Девушка была невероятно привлекательна.

Кая покраснела от смущения. Не раз она заглядывалась на крепкую, широкоплечую фигуру графа, а его голубые глаза с длинными, почти как у девушки, ресницами и чувственные губы часто снились ей по ночам. Девушке всегда хотелось прикоснуться к его густым светло-русым волосам, узнать, такие же они шелковистые, как у сестры, которой она часто делала прически. Тайком она могла часами наблюдать за тренировочными поединками, которые хозяин устраивал себе и своим солдатам, и надеялась, что когда-нибудь лорд Михал обратит на нее внимание. Однако она отдавала себе отчет, что никогда он не возвысит ее до положения жены, но становиться просто его очередной любовницей не хотела…

 

Тяжелая дверь зала распахнулась, и в нее вошли два солдата, которые волокли под руки какого то человека. Человек еле держался на ногах. Вид у него был потрепанный, и несчастный что-то без умолку бормотал.

Михал нехотя оторвался от созерцания служанки, чем та не преминула воспользоваться, и начала собирать посуду, а, справившись, выскользнула за дверь.

- Милорд, вы приказали каждого, кто принесет известие о леди Ёланте, доставлять сразу к вам… Этот человек утверждает, что знает о ней, но толком мы ничего не смогли разобрать, - сказал один из солдат. – Кажется, у бедняги не все в порядке с головой, все какую-то чушь про оборотня несет…

С большим трудом Михал узнал в этом опустившемся изможденном человеке своего наемника. Да и как тут узнаешь, за прошедшие недели Якуб изменился до неузнаваемости: куда только делась его дородная фигура, высох весь, лицо осунулось и, кажется, постарело лет на двадцать, а волосы стали полностью седыми.

-         Отпустите его, - властно приказал Михал.

Солдаты исполнили приказание и вышли из зала. Лишенный поддержки, несчастный  пошатнулся. Он поднял голову и посмотрел в глаза графу.

- Он придет, и убьет всех… за нее… И тебе не избежать этой участи…

    - Что за бред ты несешь… Где моя сестра?.. Что с ней? - терпение графа подходило к концу.

    - Он порвал их на моих глазах… Он и до тебя доберется… Скоро… Совсем скоро…  - Якуб, казалось, совсем не слышал задаваемых вопросов. В его глазах отражался неподдельный ужас. – Он велел все рассказать…

- Что ты сделал с моей сестрой? – предчувствуя недоброе, повторил вопрос Михал и, схватив Якуба за одежду двумя руками, притянул к себе, уставившись гневным взглядом в сумасшедшие глаза бедняги. – Говори немедленно!

- Они… Чтан и Янош, они убили всех… и леди Ёланту… - начал лепетать убийца и, видя как меняется цвет лица хозяина, попытался было упасть на колени, но сильные руки Михала удержали его на месте.

Лицо Михала сначала побледнело, затем покраснело от гнева. Голубые глаза, словно два кинжала, ледяным взглядом пронзали несчастного насквозь…

-  Это Чтан сделал… Я им говорил, чтобы  леди не трогали… вы не приказывали… Они там остались… на указанном вами месте…  - перешел на шепот Якуб.

-                     Где золото? – так же шепотом спросил граф, оглядываясь, не слышит ли Всеслав их разговор, но его дружок уже тихо посапывал, уронив голову на стол.

-                     Там недалеко… в лесу… в дне пути от того места… он приказал его спрятать… я его закопал, под сосной… там еще повозка осталась… - сбивчиво начал было объяснять  несчастный, но его речь прервала резкая боль и изо рта тонкой струйкой потекла кровь.

Михал отпустил тело Якуба, и оно глухо рухнуло на пол. Граф со всего размаха вогнал окровавленный нож в стол, от чего,  подпрыгнув, зазвенела посуда, разбудив Всеслава. Тот с удивлением уставился на нож, а затем перевел взгляд на друга, ожидая объяснений. Еще никогда Всеславу не приходилось видеть друга в такой ярости.

-         Он убил мою сестру! – процедил Михал.

Всеслав тут же протрезвел.

В зал вошла Кая с новым кувшином вина. Увидев мертвое тело на полу и услышав последние слова хозяина, она выронила кувшин из рук…

- Стража! – позвал граф. – Уберите эту падаль отсюда.

-                     Собирайся! Едешь со мной! – тоном, не принимающим возражений, бросил другу Михал.

Уже выходя из зала, граф окинул взглядом Каю с головы до ног, и приказал девушке:

- Проследи, чтобы тут навели порядок.

 

…Михал почти не давал своим людям отдыха, и уже на третий день они прибыли на место убийства. За все время пути он почти не разговаривал с Всеславом, который попытался было немного растормошить друга,  отвлечь от тяжелых мыслей, но, каждый раз натыкаясь на тяжелый взгляд товарища, оставил свои попытки.

Глубокая тишина окутывала непроницаемой пеленой место печальных событий. Уставшие деревья, разбуженные от длительного зимнего сна неожиданным вторжением, осуждающе взирали на людей, посмевших нарушить их покой. Прошедший за неделю снег полностью покрыл тела убитых, и лишь небольшие холмики выдавали их положение. Михал соскочил с коня и, как одержимый, начал разгребать снег.  К его поискам присоединились и Всеслав с воинами. Первых три тела оказались мужскими, а в четвертом, лежащем в небольшом отдалении от предыдущих, опознали компаньонку Ёланты, и то только по одежде. Еще одна находка заставила вздрогнуть даже повидавших многое, закаленных в боях воинов: в нескольких шагах от большого дерева лежал разорванный труп волка. Голова животного была почти полностью отделена от туловища, а на теле зияли длинные глубокие раны.  Страшная находка наводила на ужасное предположение…

Почти до самого заката воины графа обыскивали все окрестности, но тело леди Ёланты так и не нашли…

Выбившись из сил, граф Иверский упал в снег на колени. Молодой лорд не мог поверить, что необдуманный эгоистичный поступок и ненасытная жадность лишили его единственного родного  существа. Горечь и боль от безвозвратной утраты сжали сердце. Впервые чувство вины посетило молодого человека.

Он не должен проявлять эмоции…

На него смотрят…

Как тяжело…

Откинув эти мысли, Михал поднял руки к небу и издал крик отчаянья, со всего размаха ударив руками о  замерзшую землю. Когда граф поднялся, по его щекам текли слезы… первые в жизни слезы… Окружавшие лорда мужчины понимающе молчали…  Михал вытер слезы рукавом, и, не глядя на своих спутников, приказал прекратить поиски, похоронить убитых и собираться в обратный путь…

По дороге домой разные мысли не давали Михалу покоя… Даже то, что золото надежно спрятано, совсем не согревало душу…

Будь оно проклято!..

Потом, весной, заберу его…

Чем меньше свидетелей, тем лучше…

А может, Ёланта жива?

         Тело ведь не нашли…

         Может, она была только ранена… и ей кто-то оказал помощь…

         Затеплилась надежда, но быстро угасла…

         Места глухие, кто там мог ее найти… а вдруг тело волки вглубь леса затащили и сожрали…

         Господи, что он натворил!..

         Ёлька, прости…