Эльфийка.

Посвящается С.Смерти и Обси. Спасибо за то, что вы есть!

Глава 1.

 

Они летят, они ещё в дороге,

Слова освобожденья и любви,

А я уже в предпесенной тревоге,

И холоднее льда уста мои.

 

Но скоро там, где жидкие берёзы,

Прильнувши к окнам, сухо шелестят, -

Венцом червонным заплетутся розы

И голоса незримых прозвучат.

 

А дальше – свет невыносимо щедрый,

Как красное горячее вино…

Уже душистым, раскалённым ветром

Сознание моё опалено.

Анна Ахматова.

Эльфийка вздрогнула и открыла глаза. Что-то не давало ей покоя, что-то мешало наслаждаться тишиной этого прекрасного места. Тихая гладь озера, освещенного тысячами маленьких звёзд и двумя лунами этого мира, ласковый звон камышей и нежное дуновение ветерка навевали спокойствие и удовлетворение. Забытый богами райский уголок, который она сохранила для себя, убаюкивал в своих материнских объятиях. Здесь её понимали и любили. Для этого места она была столь же естественна, насколько чудесным пение фей, охраняющих её уединение. Она чуть нахмурилась, что выглядело слегка комично на столь юном лице. По эльфийским меркам она давно уже не ребёнок. Но все они как дети, пытающиеся играть во взрослых. Очень мало кто доживает до настоящей мудрости. Эльфов принято считать светочами философии, но на самом деле это не так. Просто они любят всей душой этот мир, просто они искренне верят в него, просто они справедливы как малые дети, поскольку относятся ко всему с присущей только им непосредственностью. И это немудрено. Светлая и чистая принцесса своего народа. Наследница трона. Маленькая орхидея. Самая ценная вещь, охраняемая много лучше, чем сам Правитель, её отец. Милое ласковое дитя, способное удивляться всему миру. Чистая душа. Будущее Светлых эльфов, такое же яркое и лучистое, как её улыбка. Но сейчас будто тучка набежала на небо, камыш взволновано запел, длинные косы ив зашелестели в ответ, по воде промелькнула мягкая рябь, далёкие звёзды нервно мигнули, и всё затихло. Казалось, будто само время ждёт чего-то. Эльфийка недоумённо оглянулась. В чём дело? Это место охраняют феи и лучшие воины, и самая древняя магия. В чём дело? Что случилось? Но, как и все дети, она слишком непоседлива и тень недоумения сбегает с её божественного лица. Она нетерпеливо вскакивает и начинает танцевать. Чтобы успокоить этот кусочек мира, чтобы разогнать сомнения у себя, да просто ради волшебства танца. Сначала медленно и очень аккуратно, будто боясь спугнуть кого. Но с каждым новым взлётом руки или грациозным па она всё убыстряет темп своего вальса. Быстрее. Свободнее. Чудеснее. И вот она уже не танцует. Нет, она вся уже танец. Задумчивый, с лёгким налётом игривости и смеха. Безумный. Великолепный. Достойный той, что является душой своего народа. И вдруг всё обрывается. Будто время застыло, и её тонкая фигурка замерла, так и не окончив последний пируэт. Она встретилась с взглядом чуть насмешливых глаз. Там, где раньше сидела она, появился некто. Не человек. Не эльф. Но она не испугалась. Зачем? Это существо имело удовольствие наблюдать, как нерушимое равновесие танца разлетелось сверкающими осколками. Оно имело возможность любоваться картиной полного, бесконечного и всепоглощающего изумления. Так умеют удивляться только эльфы. Всё отступает за пределы безуспешных попыток осмыслить, понять, соотнести…. Откуда-то из подсознания к ней приходит уверенность в том, что оно ей не причинит зла… да нет, пожалуй, ему просто смешно. Смешно? Она подходит к нему медленно, но в её походке совсем не чувствуется страха и нет даже тени настороженности. Она видит в этих осколках ночного неба, заменяющих ему глаза, удивление. Ему она кажется слишком беспечной. Но что вы хотите от Светлого эльфа? Он понимает. Он знает их лучше, чем кто-либо другой. Откуда? Вопрос исчез также быстро, как и появился. Ей слишком интересно, чтобы размышлять. Она чем-то похожа на ребёнка, получившего новую игрушку, но у детей не бывает таких совершенных форм. Он не шевелится. Не хочет спугнуть неловким движением. Она протягивает руку и, не касаясь, проводит над его лицом. Его глаза загораются неподдельным восхищением и каким-то опасным огнём. Но она не замечает этого. Ей не до того. Она изучает его. Красивый, даже по меркам эльфов. Длинная грива потрясающих волос волной спадает ему на плечи и спину. Насмешливые озёра глаз притягивают своей прохладой. Чувственные губы дарят светлую улыбку. Мощная грудь почти не вздымается. Он пытается не дышать. Сильные руки держат в руках какой-то мощный артефакт. Она снова встречается с ним глазами, и они замирают, поражённые сходством чувств, пляшущих в отражении их очей. Медленно, будто против своей воли, она касается его лица и тут время, о котором они оба давно уже позабыли, срывается в бешеный галоп. Феи пробивают защиту этого места, которую поставил незнакомец. Воины срываются в отчаянные атаки, чтобы защитить свою принцессу. Мир сходит с ума. А незнакомец, бросив насмешливый взгляд на неё, исчезает, будто не на него направлен сдерживающий луч. К ней подлетают и оборачивают десятком самых мощных щитов, осколки клиньев угрожающе поют свою песню, а она стоит и не может пошевелиться. Его взгляд, его лицо, его улыбка как её смех, её танец, её мечты. Неужели она не увидит его вновь? За своими мыслями она не заметила, как предстала перед своим взволнованным отцом:

-         Девочка, с тобой всё в порядке?

-         Конечно, папа.

-         Слава Катуллу, он сумел взломать защиту этого демона! Хорошо, что он не успел причинить тебе вреда!

-         Папа, он не собирался!

-         Глупенькая, он же демон! Он просто не успел!

-         Нет. Ему было одиноко, а мой танец разбудил его…

-         О чём ты? Катулл вызови целителей! Похоже, он…, - Правитель ели сдержался, чтобы не сказать все, что он думает об этом типе, - … что-то всё-таки успел сделать с ней.

-         Папа! Со мной всё хорошо! Он не причинил мне вреда. Он не собирался! Ты слышишь меня?!

-         Да, да, конечно. Ну, куда опять запропастились эти целители?!

-         Папа…

-         Не волнуйся. Сейчас Катулл проводит тебя к ним, и всё встанет на свои места! Катулл, ты меня слышишь?!

-         Как скажите Правитель. Принцесса, пойдемте, целитель Клисфен Вас уже ждёт.

Её как куклу уводят к целителям. Она силится что-то сказать, но, натолкнувшись на взволнованный взгляд своего отца, замолкает и послушно следует за Катуллом, начальником её службы безопасности и её братом. Она ловит на себе десятки любопытных взглядов придворных, но только двое из всей этой толпы действительно беспокоятся о ней. Лёгким движением остроконечного уха она показывает, что с ней всё в порядке и одновременно посылает личный сен-образ своей матери. Им надо поговорить. Чуть вздёрнутая бровь и слабый кивок служат её ответом. Мама придёт. Насмешливый блеск в глазах брата показывает ей, что он всё заметил. Попробовала, называется, обыграть профессионала на его поле! Совершенно невинный взгляд совершенно не сочетается с губами, то и дело пытающимися растянуться в широкую улыбку. Катулл весело хмыкает и впихивает её в комнату, битком набитую целителями.

 

Глава 2.

Damnant, quod non intelliunt

 – осуждают то, чего

не понимают (Квинтилиан).

-         Ну, и можно поинтересоваться, где ты был?

Нефрит замер на секунду от удивления, но тут же взял себя в руки и развернулся к говорившему. Кунсайт удобно расположился за его рабочим столом. Китель давно уже был снят и отброшен в сторону, как и плащ. Первый лорд с удовольствием потягивал одно из лучших вин Нефрита. В стороне на столе стояла уже ополовиненная бутылка. С лица слетело официальное выражение, которое он сам именовал не иначе как «вусмерть замороженный я». На губах играла довольная улыбка, а глаза светились каким-то таинственным светом. Нефрит бросил на стол дымящийся артефакт и плюхнулся напротив, в еле успевшее материализоваться кресло. В его руках немедленно появился бокал тончайшей работы, набор которых Первый Лорд подарил ему за его последнюю удачную авантюру. Пардон муа, не авантюру, а чётко спланированную операцию, хотя, по сути, авантюра чистой воды. Сделав один маленький глоток, Нефрит бросил взгляд на заинтригованного Кунсайта. Но он не собирался начинать говорить первым. Пусть его ледяное величество помучается от любопытства. Первым, как и всегда, когда они оставались наедине, не выдержал Кунсайт:

-         Ладно, сдаюсь. Ты выиграл. Рассказывай, где пропадал и что это такое?!

-         Путешествовал.

Туманно ответил Нефрит, довольно наблюдая, как вытягивается лицо Кунсайта. В последний раз, когда он так путешествовал, Тёмное Королевство огребло проблем выше крыши. Правда в итоге, со всем разобравшись, от этого всего они выиграли. Но всё равно, путешествия Нефрита это что-то! Притча во языцех, не иначе!

-         И? – настороженно поторопил Первый Лорд.

Нефрит не выдержал и расхохотался. Уж больно потешно выглядел его старый друг.

-         Ты,… а я… ой…не могу! – Нефрит всё никак не мог успокоиться, но, заметив, что его друг начинает кипятиться, всё-таки сумел связно пояснить, что привело его в такой восторг – Представь, мне довелось увидеть танец Светлой Эльфийки!

-         Не может быть! – поражённо прошептал Кунсайт – бросай разыгрывать!

Нефрит нахмурился. Первый Лорд поспешил исправиться:

-         Серьёзно?! Как тебе это удалось?

-         Я проверял новый артефакт Джедайта. Потрясающая, я тебе скажу, вещь!

-         Не томи! Рассказывай!

-         Давай Джеда позовём. Ему это, наверно, тоже будет интересно!

-         И Зойсайта?

-         А меня приглашать не надо! Я и так здесь! – заявил Третий Лорд материализовываясь вместе с креслом.

Не успел он закончить, как в кабинет вошёл Джедайт. Хотя, много точнее будет сказать не вошёл, а влетел:

-         Нефрит!

Не обращая ни малейшего внимания на слегка ошарашенных Кунсайта и Зойсайта, он подлетел к Нефриту и со всей силы дал ему в скулу. Затем схватил за отвороты рубашки и попытался встряхнуть, но был схвачен в ментальный захват опомнившегося Кунсайта. Нефрит благодарно кивнул Первому, задумчиво потёр скулу и наколдовал Джеду кресло и бокал вина. Тот, поняв что вырваться не удастся, и сейчас до Второго добраться невозможно, капитулировал и был отпущен в кресло.

-         Я хотел рассказать, какой поток силы его амулет выдерживает, а он кидается на беззащитных демонов! Вот не скажу, и всё!

Нефрит демонстративно отвернулся от Джедайта, у которого дьявольским огнём загорелись глаза:

-         Нефрит, ты знаешь, что ты сволочь?

-         Да! – весело ответил вопрошаемый.

-         Ты у Джеда этот самый амулет свистнул? – не понятно, спросил, или утвердил узаконенный факт Кунсайт.

-         Нет, не свистнул, а взял во временное пользование. Правда, боюсь, он теперь мало к чему остался пригоден.

-         Разве что в качестве подставки для книг – поспешил откомментировать Зой.

-         Экспериментальную модель стибрил, - это уже заявил наконец-то взявший себя в руки Джед, - ну, давай рассказывай, как она себя повела.

-         Не буду. С кулаками сначала кидаешься, а потом рассказывай. Вот ещё моду взял.

-         НЕФРИТ! – промычали все трое и также дружно рассмеялись.

-         Ну, ладно, уговорили. Но в следующий раз точно не расскажу, - выдержав театральную паузу, он продолжил уже серьёзным тоном, - вообще-то я не собирался туда. Меня сбило с пути.

-         Что? – одновременно воскликнули Зойсайт и Джедайт. Кунсайт промолчал, хотя и по нему было видно, что он сильно удивлён.

-         Я думал всё, опять свалюсь каким-нибудь маньякам на голову. Знаете же, мне на них везёт. Уже приготовился бить на поражение, когда вспомнил, что твой артефакт, Джед, должен компенсировать воздействие. Мысль о том, что ты его сотворил неправильно, мне в голову не пришла. Он просто не работал. Отсюда я сделал единственный вывод – мне это, что бы это ни было, не угрожает. Представьте моё удивление, когда я очутился в одном из самых красивых мест, которые мне только довелось встречать. А потом я увидел её. Нет. Скорее почувствовал, а потом увидел. Светлая Эльфийка танцевала танец покоя. Это было божественно. Нереально. Вам бы очень понравилось. Ну, а потом твой артефакт не выдержал силы, которую затратили её защитники, добираясь до нас, и я смылся. Всё. Ну, хорошо, почти всё. Ещё я успел побывать на Земле, но там в кои-то веки ничего не произошло.

-         Какую силу он выдержал? – отвлёк всех от созерцания невинного лица Нефрита Джед.

-         Полновесную атаку. Сам переводи в единицы.

-         Неплохо. Совсем неплохо. Правда, я рассчитывал на другой результат, но отклонения в пределах нормы.

-         Ой, Джед, расслабься и отдыхай! – попросил Зойсайт.

-         Да, да…, конечно, конечно… ладно, всем спасибо, я пошёл.

С этими словами он исчез, не забыв прихватить то, что осталось от артефакта. С минуту трое задумчиво пялились на кресло Четвёртого. Итог подвёл Нефрит:

-         Это уже диагноз.

Остальным ничего другого не оставалось, как мудро согласится.

-         Ладно, ребята, мне тоже пора, - заявил Зой, чем поверг двоих в то самое состояние, из которого они только начали выкарабкиваться. Как оказалось, без особого смысла. Третий весело подмигнул и испарился вместе со стулом и бокалом вина.

-         Кунсайт, только не говори, что и тебе пора.

-         И не надейся.

-         Хорошо.

-         Ты знаешь, а я к тебе по делу пришёл.

-         Вот, так я и знал. Нет, чтобы просто так забежать, друга навестить. Нет, исключительно по делам. Что на сей раз Королеве надо из-под меня? Прогнозы я сдал на месяц вперёд, кризисных ситуаций нет, и вообще, у меня отпуск. Она это понять может? – возмущённо закончил великий и ужасный звездочёт.

-         А она к этому делу не имеет ни малейшего отношения. Ну, почти.

-         Так это тебе надо? Так бы сразу и сказал.

-         Да ты слова не даёшь вставить.

-         Всё, всё. Замолкаю. Я весь обратился в слух.

Кунсайт страдальчески возвел очи горе. Нефрит дружелюбно улыбнулся.

-         Мой давнейший друг просит меня приехать и помочь ему в какой-то местной военной заварушке. Я не могу отказать, но сейчас никак не вырваться. Королева отсылает меня с посольством и…

-         Короче, мой любезный сударь, ты предлагаешь мне, в мой законный отпуск, отправится к чёрту на рога, и рисковать там своей жизнью, вместо того, чтобы проводить сей дар Берилл с какой-нибудь красоткой?

-         Да, перспектива не очень, но ты же понимаешь…

-         Джед занят, Зой тоже, остаюсь я. Так и быть. Уговорил, но с тебя должок.

-         Замётано.

-         Когда отправляться?

 

Глава 3.

- И скот падёт,

И близкие уйдут,

Все люди смертны;

Я знаю,

Лишь одно бессмертно:

Слава великих дел!

Строки из «Navamal» («Речей Высокого»)

 – скандинавской поэмы, являющейся

 своеобразным кодексом чести викинга.

 

В зале Советов нестерпимо тихо. Слишком многие погибли. Слишком многие никогда не вернутся домой, под сень родных деревьев. Лучшие из лучших пали в первых рядах. Слава и честь гордого народа исчезли в реках крови, окропивших край, никогда не знавший её. Невероятные потери. Нестерпимые, гниющие раны у враз повзрослевших детей. Боль прокатилась по сердцам и душам ещё пока живых, но уже не таких, как раньше, созданий. Зелёный дом, горящий в аду смертельных пожаров, грозы, приносящие только опустошение, воды, уносящие прочь последние пути к отступлению – силы природы, ополчившейся против тех, кто преклонялся перед ней. За несколько дней они узнали, что такое война. Их представление о мире рассыпалось прахом мёртвых под ногами наступающей армии. Война – это не честный поединок, это не красивые битвы, из которых герои обязательно возвращаются целыми и невредимыми, это не праздник. Смерть, летящая на крыльях врагов, клинки захватчиков, опускающиеся на головы беззащитных, убийство народа, который не умеет убивать, вскрик раненой птицы, всплеск уходящего на дно тела, всхлип вдовы, оставленной в живых, чтобы помнила, как убивали её народ, её детей, чтобы передала, что лучше сдаться сразу и не тратить их время – вот какая она, война. В ней нет ничего красивого. Она похожа на старуху, смотрящую на тебя пустыми глазами, на ушедших во тьму мертвецов. Она похожа на тень, играющую с живыми в кости. Бросила пару – жив человек, бросила пару – не повезло кому-то. Именно так, а не иначе. Не осталось у народа ни одного, кто бы ещё мог быть ребёнком. Умер ребенок в их душах. Исчез. Кости забрали его навсегда. За что? – вопрос в пустоту, а в ответ равнодушная бездна, и только стук костей на игральной доске слепой старухи. Повезло или нет? Нет. Вот так.

Несколько Старейших, оставшихся в живых, преклоняют колени перед вошедшей. Новая Правительница, в наследство которой достались руины былого, если останутся хотя бы они, нервным движением руки приказывает подняться. Будущее их народа погасло, как и её улыбка. Усталые глаза, в которых пляшет отражение их боли, осматривают изнеможенные лица своих советников.

Портал разрывает реальность на части и не даёт ей произнести и слова. Раненый солдат мешком вылетает из портала. До всех присутствующих в зале совета доносится чей-то весёлый смех. С мягким щелчком гаснет мерцание переноса. Правительница, не помня себя, подлетает к лежащему на полу. Он открывает подёрнутые дымкой подступающей смерти глаза, и что-то прошептав ей, умирает. Она аккуратно кладёт его голову на пол, встаёт, и, не глядя ни на кого, произносит севшим от горя голосом:

-         Acta est fibula[1]. Наша армия на правом рубеже разбита. Катулл захвачен в плен каким-то мечником. Нам предлагают сдаться без сопротивления.

Поражённый вздох прокатывается горной рекой по залу. Такого не ожидал никто. Самый сильный пункт их защиты пал. Что же будет с другими? Что же стало с другими?

-         Если мы сдадимся сейчас, нас не убьют.

-         Мы не можем!!! Мы не должны!!! Правительница, вы не посмеете!!!

Окружающие взрываются возмущёнными криками. Одна только она стоит и молчит. Ей нечего больше добавить. Всё уже сказано. Самое страшное уже произошло. У неё больше никого не осталось. Мама, её дорогая и любимая мама, была зверски убита во время официального посольства. Её папа, сильный и смелый, поседел за одно мгновение, забыл о своём народе, обезумел от горя, свалившегося на него, и убил себя сам, чтобы быть навсегда с ней. Зачем он покинул своё дитя? На кого он оставил свой народ перед лицом опасности? Теперь её брат попал в плен. И во всём этом виновата она. Некого винить, кроме себя. Самовлюблённая дура. Глупая и высокомерная девчонка. Собственные мысли бьют по пульсирующему в агонии сознанию. Во всём виновата только она одна! Одинокая слеза скатывается по бледной щеке. Вновь и вновь, не давая забыться, уносят в прошлое приносящие мучения воспоминания.

-       Мама, ты не поверишь! Со мной такое произошло!

-       Домициана, девочка, да перестань ты скакать как белка!

-       Мама! Я не могу! Я счастлива!

-       Боже, детка, целители явно что-то напутали…

-       Мам, - недовольный голосок и надутое выражение заставляет мать успокаивающе улыбнуться.

-       Ну, хорошо, хорошо. Рассказывай! Я же вижу, как тебе не терпится поделиться.

-       Ты самая лучшая на свете! – девушка порывисто подлетает и обнимает растроганную маму.

-       Доми, ну же!

-       Мама, я, кажется, влюбилась!

-       Неужели?! Когда это ты успела встретиться с Сиддхартхи Гаутамом?

-       О ком ты?

-       Доми, это ты о ком?

-       Я о демоне, от которого наш папа решил меня вылечить. Мама, мама?! Что с тобой?! Тебе нехорошо? Принести воды или позвать целителя? Клисфен, должно быть, ещё здесь, а может…

-       Не надо. Со мной всё в порядке. Просто я очень удивлена.

-       Мам, он такой, такой замечательный! Как он красив! Мам, он…

-       Нет.

-       Мам!!!

Её удивлению и возмущению не было предела. Чтобы её мама, которая никогда ни в чём ей не отказывала, запретила ей. Этого просто не может быть. Мир, должно быть, сходит с ума.

-       Доми, детка, успокойся.

-       Как я могу быть спокойной, когда ты мне говоришь такое!

-       Доми, послушай…

-       Не хочу!

-       До…

-       Оставь меня одну, предательница!

-       Домициана, через час мы с отцом ждём тебя в зале советов, и лучше приди туда сама, если не хочешь, чтобы тебя притащил туда брат, на плече, как непослушного ребёнка!

Что ей оставалось делать, кроме как подчиниться. Как в тумане она дошла до зала. Бледная мама и растерянный папа сидели обнявшись и тесно прижавшись друг к другу.

-       Доми, заходи.

В ответ надутое сопение и быстрые приближающиеся шаги.

-       Доми, мы бы не возражали против этого твоего демона, но, девочка, наш народ не может позволить себе войну с Сумеречными Эльфами. Нам нужен мир. Сиддхартхи Гаутам – их наследный принц. Ваш брак будет служить залогом мира…

-       Но я не люблю его…

-       Доми, детка, возможно, он понравится тебе.

-       Ма… па…

-       Доми, солнышко, прости, но без этого никак.

-       Я не выйду за него!

-       Выйдешь!

Отец взлетает подбитым соколом и уносится прочь. Испуганные феи разлетаются яркими бликами от стремительно проносящейся мимо фигуры. Она грустно смотрит ему вслед. Ей плохо. Ей одиноко. И, будто почувствовав её состояние, мама притягивает её в свои защищающие объятия. Они сейчас как никогда похожи друг на друга: две тонкие, нереально гибкие фигуры, замершие в полной неподвижности, кудри цвета яркой молодой травы, сплетённые порывом ветра с тёмно-зелёнными волнами маминых волос, похожих на обрамление лилий, алебастровая кожа, светящаяся первозданным перламутром, длинные ресницы пушистыми веерами окаймляют одни, пронзительно голубые, и другие, цвета осеннего неба, глаза. Волшебно. У ветра перехватывает дыхание, ручей почти замирает, птицы перестают петь свои песни, чтобы запомнить их такими, как сейчас, чтобы поведать о них потом всему миру. Сказочно. Дивно. Чудно.

-       Доми… - тишайший из шепотов.

Она ещё сопротивляется, но уже понимает, что ей никуда не деться. Она не может рисковать благополучием своего народа. Но как же это тяжело, ради благополучия и процветания других приносить в жертву собственную жизнь.

-       Мам, я понимаю.

-       Девочка, боже мой, моя девочка, прости нас с отцом, если сможешь…

-       Мам, не надо. Я – Эльфийка, я понимаю. Таков мой долг и от него мне не убежать.

-       Прости.

Они всё ещё стоят рядом, но каждая из них уже не здесь. Они уже далеко. Одна смотрит с улыбкой в прошлое, ведь она тоже не хотела выходить за отца Доми, но ей повезло, они полюбили друг друга, и счастливее их быть невозможно. Другая с печалью рассматривает своё будущее, которое умирает, также, как и её мечты.

-       Доми, он должен приехать к нам с визитом. Пойдём. Тебе надо приготовится.

-       Мам, не волнуйся. Я справлюсь сама.

 

 

Солнце весело подмигивает собравшимся встретить принца и посольство, его сопровождающее, на зелёном ковре луга перед зданием Советов. Эльфы в нетерпении переминаются, непослушные дети выскальзывают из-под ока своих родителей, чтобы пробраться поближе и посмотреть на Правителя, его чудесную жену, которая, по слухам, не из этого мира, их сына, лучшего фехтовальщика среди эльфов, и дочь, первую красавицу страны. Взрослые уделяют пристальное внимание Старейшинам, а вот дети даже не смотрят на них, им они кажутся слишком хмурыми и поэтому неинтересными. Лёгкая тень набегает на них приливной волной. Это тучи закрыли солнце, но не только. Кажется, сама атмосфера густеет, застывает, и в этом чудится что-то удушающее. Резкий удар грома, и молнией опускается эльфийская радуга. Дорога для избранных. Только самые сильные и отчаянные рискуют ходить по ней. Но она какая-то странно пугающая. Теневая. Да. Самое точное слово, чтобы определить её. Не радуга, а только тень от неё. И вниз скользят, почти сливаясь с ней, серые единороги. Когда-то они были чисто белыми, Светлыми созданиями. Но это было до того, как их убили, и Сумеречные эльфы поймали их души между мирами. Как это им удалось - настоящая тайна за семью замками. Как бы то ни было, они прекрасны и вызывают у всех присутствующих чувство невольного восхищения. Есть, правда, что-то такое, что заставляет отшатнуться Старейшин, Правителя, и его жену. Они слишком мудры. Они видят путы, сковывающие эти воплощения душ. Для Светлых это неприемлемо. Неприятно. Но вот единороги уже ступили на землю, и отосланы прочь.

-       Добро пожаловать, принц Сиддхартхи Гаутам. Добро пожаловать всем вам.

-       Да осветит тень ваш дом! – за всех отвечает Сиддхартхи.

Красив. Невероятно красив. Высокий, стройный, подавляющий своей мощью, но в тоже время он не кажется громоздким. Наоборот, изящным и гибким. Длинные и черные, как смоль, волосы собраны в хвост, благодаря этому видны аристократические скулы, волевой подбородок и тонко очерченные губы. Глаза, смотрящие на этот мир через призму цинизма и небрежения, залиты цветом свинцового серебра. Тонкие, ухоженные руки не вызывают ни малейшего желания к ним прикоснуться, скорее уж отшатнутся. Нет. Они красивы, но слишком длинные когти украшают его пальцы. Это оружие ближнего боя. Последняя линия обороны. Когти не отличаются прочностью от стали. Наверняка пропитаны каким-нибудь быстро убивающим ядом. Кинжал в сапоге, две рукояти мечей высовываются из-за плеча, плётка на поясе - будто приехал не на мирную встречу, а на дуэль, на поле битвы. Весь в сером, плащ чуть темнее, будто кусок ночного тумана за спиной. Красив – да, но смертельно опасен. И совсем не хочется, чтобы он обращал на тебя взгляд. Для эльфов, привыкших к свету, он страшен. Устанавливается хрупкая, звенящая тишина. Вырвавшиеся вперёд дети крадучись пробираются обратно в защищающие руки напуганных родителей. Некоторые спешат незаметно исчезнуть. И всё происходит в этакой многозначительной тишине.

Принцесса делает шаг вперёд, гордо вскидывая голову и до предела выпрямляя спину, чтобы он, не дай бог, не заметил, как она его боится.

-       Принц Сиддхартхи Гаутам, позвольте мне вам представиться.

Он вскидывает бровь в жесте лёгкого недоумения и заинтересованности.

-       Принцесса, Домициана, наследница Светлых Эльфов.

Враз поскучневшее выражение его прекрасного лица свидетельствует всем достаточно внимательным, что она его не интересует. Мысль, не высказанная вслух, не является оскорблением. Он чинно склоняется перед ней в поклоне, хотя он больше напоминает кивок.

-       Моя прекрасная леди, я счастлив наконец-то быть представленным вам.

Но его хриплый, обманчиво мягкий голос совершенно не сочетается с холодным, насквозь пронизывающим взглядом. Как будто очнувшись от тени, светлые любезно приглашают всех проследовать в здание Совета. Все уже ушли. Только одна фигурка застыла на площади. Она судорожно пытается заставить себя не плакать, войти вслед за всеми, и покорно выполнить свой долг. Но как же ужасно отдавать себя на костёр ради чужого спасения. Древние строки напевным мотивом проникают в страдающую душу:

Так вслушиваются (в исток

Вслушиваются – устье).

Так внюхиваются в цветок:

Вглубь – до потери чувства.

 

Так в воздухе, который синь, -

Жажда, которой дна нет.

Так дети, в синеве простынь,

Всматриваются в память.

 

Так вчувствывается в кровь

Отрок – доселе лотос.

…Так влюбливаются в любовь:

Впадываются  в пропасть.

 

Друг! Не кори меня за тот

Взгляд, деловой и тусклый.

Так вглатываются в глоток:

Вглубь – до потери чувства!

 

Так в ткань врабатываясь, ткач

Ткёт свой последний пропад.

Так дети, вплакиваясь в плач,

Вшёптываются в шёпот.

 

Так вплясываются… (Велик

Бог – посему крутитесь!)

Так дети, вскрикиваясь в крик,

Вмалчиваются в тихость.

 

Так жалом тронутая кровь

Жалуется – без ядов!

Так вбаливаются в любовь:

Впадываются: в падать.[2]

Слёзы непрошеными гостями струятся по её щекам. Но она уже поняла. Она уже приняла как факт, как данность, что важнее. Слёзы очищающим потоком уносят прочь грусть и печаль. Долг есть долг. Честь есть честь. Надо значит надо. Таков закон. Alea iacta est.[3] Dixi.

Стремительной ласточкой она влетает в зал советов. На недоумённые взгляды отвечает одной солнечной улыбкой. Лёгкая походка, обворожительный взгляд, манящая улыбка, полные чувства движения способны покорить любого, но не его. Насмешливый, с лёгким прищуром, взгляд сообщил ей, что на него это не произвело ни малейшего впечатления. Равнодушен, как бездушная вещь, как тень.

Очаровательное место, как и любое другое здесь. Приторно пленительное. Мерзко. Как они только могут жить так? Позвольте, наслаждаться этой показной чистотой? Они что, меня за идиота держат? Не существует только белого. Нет только света. Где же здесь потайное дно? В чём же ловушка? Где обман? Шаги… крутануться на одном месте, рука привычно ложится на рукоять кинжала и тут же опускается. Много быстрее, чтобы, не дай тень, не заметили чего. Как же она ему надоела! Вот приставучая. Не секунды покоя! Когда же, наконец, представится этот чёртов случай? Так. Стоп. Надо набраться терпения. Но, клянусь тенью, эта тварь ответит за всё. Так, Гаутам, возьми себя в руки. Улыбку, чтобы у неё задрожали колени, стальной взгляд, чтобы ледяная спираль сжала всё внутри, и воинственный жест ушами, чтобы отшатнулась назад. Нет. Этим тебя не проймёшь. Тебя слишком хорошо, видать, натаскали. Чем бы задеть? Как бы устроить так, чтобы виноватой оказалась ты?! А может так?!

Подойти как можно ближе. Нерушимой скалой нависнуть над ней, полный нескрываемый ненависти взгляд и нежный, на грани восприятия, шёпот:

-       Доми, детка, ты что-то хотела?

Да, так. Не пытайся скрыть от меня свои эмоции, не получится. Я читаю тебя, как открытую книгу. Не нравится. Ненавидишь. Боишься. Но упрямо остаёшься стоять на своём месте. Тварь! Отступи! Дай повод! Ну же!

-       Да, мой принц. Я бы хотела показать вам белых единорогов. Они недалеко от нашего мира. Это отнимет совсем мало времени.

-       Как хотите, моя леди.

Грациозным движением, созданным будто специально, чтобы меня околдовать, ты открываешь портал в иной мир. Полный ехидства взгляд ударяет по твоей гордости много сильнее, чем если бы я ударил тебя вживую. Вы, все светлые, так любите строить из себя невинных ангелочков, а в особенности вас прельщает роль мучеников. Но вот гордость свою вы возвели в ранг почитания, хотя и смеете отрицать это. А ты, моя прелесть, будто приносишь себя в священную жертву.

Мы переносимся в чистый мир незамутнённой энергии, и по мне ударяет... Тень, сохрани! Как же больно! Портал, быстро! Чёрт! Проклятье! Щит плавится! Открылся! И я вываливаюсь в спасительную тень.

Ого! Не ожидал такого подарка! Спасибо, малышка! Ты наконец-то выполнила своё предназначение. Дала мне повод. Спасибо! Ты не хотела, в это я верю. Ты забыла… но за любые ошибки надо платить. Наконец-то я возвращаюсь обратно. Теперь надо погасить подозрения. Ну, тварь, жди моей так называемой любви. Хорошо, что ты не видишь сейчас моей улыбки. Ты бы убила себя, лишь бы не видеть того, что тебе суждено. Того, что будет, потому что я так хочу. Месть сладка! Есть Casus belli[4].

Мама, сегодня возвращается мама! Как я по ней соскучилась! Вроде и прошло не так уж много времени. Но, видит свет, я безумно по ней истосковалась! Без неё как будто ушла частичка нашей теплоты. Я знаю, ещё рано. Она должна приехать позже, но я не могу находиться в другом месте. Папа и брат, видимо, тоже. Папа, мой бедный папа, она только уехала на несколько дней, а ты уже так разительно изменился. Без неё ты ведь не живёшь. Ты, как бы точнее выразится, даже не существуешь, а замираешь. Мне иногда страшно думать о такой любви. Полной, всепоглощающей, без остатка. Вы ведь не просто одно целое. У вас одна душа на двоих. Что же будет, если мама уйдёт? Что это я? Испуганно отшатываюсь от своих мыслей. Нельзя так даже думать. Никогда не задумывалась об этом. Ловлю задумчивый взгляд своего брата. Его тоже одолевают невесёлые мысли. Интересно, какие? Обрываю себя. Пора. Сейчас мама вернётся. Заставляю себя сохранить спокойствие и не подпрыгивать на месте от нетерпения и радости грядущей встречи. Открывается портал. Теневой портал. Почему? Светлые не приходят через тень! Мёртвое тело моей мамы падает с глухим стуком на пол. Отчаянный крик, безысходный шёпот, безмолвная мольба: НЕТ!!! Только не это! За что? МАМА!!! НЕТ!!! В меня будто всадили раскалённую добела стрелу. Боль, нестерпимая, ни с чем не сравнимая боль обрушивается на нас тупым пониманием. Мертва. Её больше нет. Любящей, любимой, ласковой и весёлой, защищающей и охраняющей больше нет. Ушла навсегда. Ушла навеки от нас. Милосердный свет, в чём мы, твои дети, провинились перед тобой?! За что ты забрал у меня маму?! Она же святая! За что? Ловлю безумный взгляд своего брата. Он зеркало моей боли. Мама! Мы тянемся друг к другу как деревья к солнцу, как обезумевшие от жажды странники приникают иссушенными губами к живительной влаге. Мы стоим молча, пытаясь забрать невиданное нами ранее чувство пустоты, притупить эту сжигающую боль, заглушить вопли израненного сердца. Мама!!! Не оставляй! Мама! Вернись! Мама! Прошу тебя! Мама! Мне без тебя плохо! Мама! Нам без тебя плохо! Правитель. Эта мысль прозвучала слишком громко, чтобы её можно было не услышать. Мы с братом одновременно поворачиваемся в сторону папы. ПАПА!!! Я не выдерживаю и оседаю в пустоту. Я, наверно, рада этому. Но если честно, я ничего не чувствую и это самый желанный подарок, который почти недоступен эльфам.

-       Правительница, Домициана, очнитесь… правительница… сестра…

Кого это так зовут? Почему правительница? Мой папа… он… НЕТ!!! В ужасе распахиваю глаза. НЕТ!!! ПАПА!!! Нет…

-       Доми, - брат осторожно притягивает меня к себе, - Доми, ты нужна своему народу…

-       Нет… - бьюсь испуганным воробушком.

-       Ты нужна нам…

-       Нет… - вырываюсь разъярённой кошкой.

-       Ты нужна мне…

-       Кат, тебе не противно ко мне прикасаться? – затихаю, как пойманный в клетку зверь.

-       Доми, свет, будь милосерден! О чём ты?

-       Это ведь я, Я во всём виновата! Из-за меня мертвы наши родители!!! Я…

-       Доми, это не так…

-       Не надо, Кат. Не успокаивай. Не ври хотя бы себе…

-       Но…

-       Нет никаких но, Кат. Во всём виновата лишь я одна,… я должна была умереть ещё в детстве… - спасительная мысль подкрадывается браконьером в наших лесах.

Ты бьёшь меня. Впервые в жизни… правильно… так… продолжай… Что? Зачем ты остановился? Я открываю глаза и вижу тебя, еле подавляющего рвущиеся наружу рыдания. Ты никогда раньше не плакал. Ты никогда не признавал слёз. Даже когда мама… загнать мысль глубже… не думать… не вспоминать. Не сейчас… не когда…

-       Доми, я сломаюсь без тебя.

-       Кат, но я… - растерянный всхлип служит ответом.

Я подползаю к нему. Сил, чтобы подняться, у меня нет. Обнимаю, и его тело вздрагивает от уже ничем не сдерживаемых слёз. Плачь. Тебе не станет легче. Но хотя бы исчезнет этот тугой комок внутри тебя. Мне тоже хочется рыдать, но я не буду. У меня больше нет слёз. Закончились. Слишком много горя для меня одной. Я даже не думаю, я просто вижу. Во всём виновата я. То была не любовь к демону, то было предостережение. Все, что было во мне от ясновидящей, буквально кричало о надвигающимся несчастье… я проигнорировала. Я не поняла. Виновата. Мама, папа… почему вас нет рядом? Это несправедливо! Так нечестно. Мы всего лишь дети… Нам нужны вы. Мне нужны вы. Хотя нет. Мы уже не дети. Нельзя остаться ребёнком. Мы уже повзрослели. Нет. Мы уже постарели. Я провожу по твоим волосам, и в руках оказывается серебряная прядь твоих локонов. Они необычны даже для эльфов, переливающиеся от бледно-голубого до тёмно-синего. Потрясающе. А теперь тебя будто венцуют серебряные украшения. Мы уже не те, что были раньше и никогда ими не станем. Нас прежних уже нет. Да, ты прав. Я нужна своему народу. Я нужна тебе. Я не могу уйти вслед за папой и мамой. А так хочется. Свет, как хочется! Тебе тоже, я знаю. Я останусь пока. Пока я нужна, но ни секундой более. Я умерла в тот миг, когда мёртвое тело моей мамы упало на пол, я умерла в тот миг, когда папа ушёл вслед за ней, я умерла, когда увидела боль в твоих некогда жемчужных глазах, покрывшихся сейчас тёмными трещинками разлома. Дитя, радующее окружающих, умерло навеки. Покойся с миром. Плачь. Плачь об их смерти. Оплакивай нашу смерть. Плачь о том, что мы потеряли. Оплакивай то, что никогда не случится. Скорби, потому что ты единственный из нас двоих, кто способен на это. Броня, сковавшая моё сердце, наконец-то остыла. Я такая, какой меня сделали. Я стала тем, кем стала, и не в наших с тобой силах что-либо изменить. Хотя, видит свет, нам этого так хочется! Правительница. Хозяйка своего народа, и более ничего. Мы взлетаем с тобой огненными стрелами. Слёз больше нет. Пора. Время не ждёт. Ястребами мы несёмся навстречу уготовленному нам. Быстрее, стремительнее скорости, мы проносимся по анфиладам здания древнего Совета. Мы пришли, чтобы исполнить то, что должно. Мы несемся, и отчаянный бой барабанов гремит нам вслед свою песню. Начала? Конца? Не важно. Мы уже здесь. Наши голоса всего лишь отголоски грядущего. Война идёт. Война выступает.

Склонённые фигуры Старейшин не вызывают у меня ничего. А ведь должно же быть что-то? Меня признали законной правительницей. Я вижу в их глазах обвинение. Я вглядываюсь в них и вижу понимание. Я всматриваюсь в них и вижу прощение. Мне оно не нужно. Мне уже ничего не нужно. Скорее бы умереть. Мысль, как сотни других, такая же обжигающе холодная, проносится мимо. Не обращаю внимания. Я в трансе. Наконец-то послание начинает оживать. Что же они нам скажут? Что же скажут нам убийцы?

-       Да осветит тень ваш Дом, - сволочь, тварь, - за попытку убийства принца Сиддхартхи Гаутама эльф королевской семьи смыл оскорбление кровью. Вражда между нами окончена.

Небольшая пауза, мягкая, на грани удовольствия, но всё же пристойная улыбка и спокойный, ничего не выражающий голос.

-       Сумеречные Эльфы искренне надеются на продолжение мирных переговоров.

Уверенный поклон победившего и куб послания гаснет. Неестественная тишина заволакивает зал Советов туманом, засасывающим намного лучше, чем самая опасная трясина. И эту тишину нарушает голос. С удивлением обнаруживаю, что это мой голос:

-       Это война.

Я могла бы её не начинать. Но кровь моей мамы, неоплаченная смерть моего папы, пели мне песню мести. И те, кто смотрел в мои бездонные глаза, никогда не скажут, что они были очами Светлого Эльфа, ибо в них плескалась Тьма. Так началась война. Так мы угодили в ловушку. Так я попала в нее, и умудрилось утянуть за собой весь свой народ. Никто тогда не думал, что по закону правы они, что нам откажут в помощи наши соратники. Это МЫ объявили войну. На нас никто не нападал. Во всём виновата я, правительница, убившая своих родителей, хозяйка, приведшая своих детей к гибели.

 

Глава 4.

Aut cum scuto, aut in scuto

- со щитом или на щите.

-          Направо! Ну же! Я сказал шеренгой! Сплоченный удар по синему! Идиоты!

Нефрит не выдержал. Звёздной рыбкой в ладонь скакнул меч, и через секунду он уже оказался в самой гуще боя. Один в стане врагов. Сознание очистилось. Он растворился в битве. Сейчас для него не существовало ничего, кроме цели. Тот эльф с синими волосами. Он здесь главный. Убрать его, и армию светлых можно брать голыми руками. А так, чего доброго, они могут проиграть. Но этих мыслей тоже не было. Всё растворилось. Осталась только узкая полоска стали и цель, которую надо убрать любой ценой. Будто других не существует. Даже эльфы, с невероятно обострённым восприятием и непостижимой скоростью, не могут тягаться с ним. Как медленно разворачивается к нему жертва. Как медленно он поднимает меч навстречу врагу. Бесполезно. Нельзя остановить ветер. Нельзя остановить время. Слишком быстр, потрясающе пластичен, невероятно ловок – тень с осколком смерти скользит сквозь ряды противников, и там, где проносится этот ураган, не остаётся ни одного живого существа. Они не преграда. Их даже нет. Они не стоят того, чтобы он их заметил. Просто нечто сделало что-то, и отправилось далее, чтобы достичь цели. Не успеет защититься тот синеволосый эльф, да и не поможет ему это. Гигантская волна направленного удара на секунду скрывает одинокого воина от врагов, но не успевает радость от его уничтожения прийти им в сердца, как он выныривает из страшного заклятия чистой силы целым и невредимым. А за ним разворачивается ад. Нет, он не гасил энергию. Она слишком большая, чтобы это сделать. Нет, он не ставил щит. Никакой щит не выдержит такой силы. Он просто прошёл сквозь неё, будто её и не было. Прошёл, и не заметил. Ничем не сдерживаемое заклятие ударило по своим. За его спиной распахнулись жаждущие объятия Тартара. А он, как вестник, обещающий конец, уже рядом, нет, уже держит в руках сломанной игрушкой синеволосого эльфа, так и не успевшего ничего сделать. Клинок к горлу и совершенно равнодушный голос в головах своих и врагов. И непонятно, почему сдаются Светлые, и не ясно, почему не спешат праздновать победу Сумеречные. И непостижимо, чему они стали свидетелями. Синеволосый падает на землю. Нефрит. Уже Нефрит, а не неотвратимая смерть, привычным движением руки вкладывает меч в ножны. Любовно проводит по его рукояти, вычерчивая одному только ему известные узоры, и улыбается искренне и открыто. И почему не хочется видеть этой улыбки? Странно, почему враги в ужасе отшатываются от него. Необъяснимо, почему союзники поспешно и как-то нервно опускают очи долу. Нефрит устало прикрывает глаза. Никто не должен знать, как это трудно, и чего ему это стоит. Никто. Никогда.

К Нефриту подходит Сенек и спокойно опускает ладонь на его плечо. Тот чуть разворачивает голову, ровно настолько, чтобы увидеть его глаза. Взгляд глаза в глаза. Пристальный. Один – бесконечно уставший. Другой – всё понимающий и благодарный. Да. Вот это Правитель. Большая редкость. Настоящий, древний эльф. Нефрит благодарен ему за ненавязчивую поддержку. Они знают друг друга всего несколько дней, но Звёздный Лорд с первой минуты понял, почему Кунсайт так дорожит дружбой этого существа. Да он и сам не против считать его своим другом. Они понравились друг другу, как только могут приглянуться эльф и демон. Странное единодушие для столь разных созданий. Сенек, почувствовав, что Нефрита начало напрягать присутствие ладони, тут же убирает её. Звёздный лишний раз убеждается, что первые его впечатления оказались верными. Не всем дано так улавливать состояние других, чужих, столь непохожих.

Гаутам подлетает сзади, и со всего размаха ударяет Нефрита по спине. В следующую секунду он летит на землю от мощной затрещины взбешённого такой бесцеремонностью лорда. Нефрит сам не замечает, как клинок оказывается в руке. Сенек поспешно загораживает сына собой:

-         Лорд Нефрит, он не хотел вас обидеть.

Это он выговаривает торопливой скороговоркой. Звёздный медленно, будто раздумывая, а не пожалеет ли о своём решении позже, вкладывает клинок в ножны.

-         Принц, благодарите своего отца, что он за вас заступился.

Резкий разворот. Он подхватывает какого-то раненого солдата в телекинетический захват, внушив ему образ-сообщение, небрежным движением открывает портал, и тело улетает прочь.

-         Лорд Нефрит… - испуганный голос за дверью.

-         Да.

-         Лорд Нефрит, сударь, вас просит прийти Правитель.

-         Передай, я сейчас буду.

Накинув плащ, он перенёсся в Теневую залу.

-         Правитель, что-то случилось?

-         Да, - весёлый взгляд и приглашающий жест.

Перед Нефритом материализуется бокал с вином. Букет отменный. Древнее, очень древнее вино. Мягкий сен-образ служит одновременно благодарностью хозяину за столь приятный подарок и восхищением прекрасным букетом. С эльфами, какими бы они не были, надо уметь общаться. Светлые, Сумеречные, Темные – неважно, все они помешены на красоте. Не отдать ей должное - самое страшное оскорбление, какое только можно вообразить. Но в данном случае Нефрит вполне искренне восхищён. Эльфийское вино – это нечто волшебное. Оно в одном глотке передаёт всю свою историю. Ты ощущаешь и прелесть утреннего солнца, и хладность туманов, и утреннюю росу, и блеск звёзд, и многое-многое другое. Это не передать. Это можно только почувствовать.

-         Лорд Нефрит? – Звёздному приходится сморгнуть пару раз, чтобы вернутся из неведомых далей, в которые утянул его напиток.

-         Да?

-         Сегодня прибыл гонец от светлых.

-         Сдаются? – ленивая расслабленность слетела, чтобы тут же смениться настороженностью.

-         Не знаю пока. Я решил, что будет справедливо, если гонца мы примем вместе.

-         Польщён.

Большие, инкрустированные драгоценными камнями двери медленно открываются. Чистейшая радуга света проникает в сумерки зала. На самом её конце стоит нереально тонкая, застывшая фигурка гонца. Он делает шаг вперёд и радуга гаснет. Низкий поклон проигравшего победителю. Фигурка и не думает распрямляться.

-         Говори, - этот голос непохож на ласковый тон Сенека, только что смаковавшего чудесное вино. Таким гласом может вещать только истинный Повелитель. Нефрит сам не заметил, как подтянулся и расправил плечи, придав себе вид, достойный Лорда.

-         Повелитель, моя госпожа склоняется перед Вами. Наша воля, наша судьба, наша жизнь принесена Вам во служение. Мы проиграли, и готовы достойно это признать. Но дозволено ли мне будет спросить?

-         Спрашивай.

-         Жив ли принц Катулл и кто сумел одолеть его?

-         Не знаю. Об этом спроси того, в чьих руках находится его жизнь, того, кто захватил его.

Полный уважения жест рукой в сторону Нефрита. Звёздный же с любопытством рассматривал фигурку посла. Что-то было не так. Врождёнными чутьем, отточенным сотнями лет и тысячами битв, он чувствовал на подсознательном уровне, что здесь что-то не так. Привыкший доверяться своему чутью, он всё сильнее вглядывался в замершую в глубоком поклоне фигуру. Невзначай рука переместилась на рукоять меча. Клинок завибрировал в ответ на лёгкое прикосновение, будто ему тоже что-то не нравилось. Мысль, которая крутилась на задворках сознания, наконец-то выплеснулась ярким пониманием. Это не он. Это она! Та, что танцевала у озера. Та, что ухитрилась сбить его в пути. Но что она делает тут?

-         Милорд, так жив ли принц Катулл?

-         Пока да. Я ещё не решил, что мне с ним делать.

Два равнодушных голоса. Оба пытаются скрыть от посторонних охватившие их эмоции. Оба узнали друг друга.

-         Милорд, позволите ли Вы мне увидеть принца, чтобы передать моей Повелительнице, что он здоров?

Сенек, доселе молчаливо наблюдавший со стороны за разговором, позволил себе вмешаться.

-         Это знак недоверия?

-         Нет, Повелитель. Это всего лишь смиренная просьба.

-         Лорд Нефрит, что вы скажете?

-         Повелитель, я могу устроить послу эту экскурсию, если вы не против?

Риторический вопрос.

-         Что ещё велела передать ваша госпожа?

-         Она смерено приглашает Вас пожаловать к нам в зал Советов, чтобы принять власть.

-         Хорошо, мы подумаем. А пока вы свободны. Вас проводят.

-         Позвольте мне, Повелитель.

-         Как будет угодно, Лорд Нефрит.

-         Следуйте за мной.

Грациозный поклон. Не более. Церемониал соблюдён. Они идут длинными анфиладами, пересекают многочисленные парки, спускаются по тёмным винтовыми лестницам, всё ниже и ниже. Он впереди, она чуть позади. Оба давно узнали друг друга. Оба не знают, как вести себя. Она боится. Он враг. Но она верит, что он не причинит ей вреда. Глупо. А она-то думала, что жизнь излечила её от слепой доверчивости. Он же, напротив, не верит, не доверяет. Он прекрасно видит, как сильно изменилась Эльфийка. Она совершенно непохожа на ту, что танцевала и успокаивала собой. Единственное, что осталось от прежнего видения - это вера, слепая и безоговорочная, в то, что он ей не угроза. Странно. Именно это и сбивает с толку. Не даёт сориентироваться. Как поступить? По логике вещей, ему стоило сразу же, как только он её узнал, передать её в руки Сенека, но он этого не сделал. Пошёл против доводов разума. Он промолчал. Что же делать теперь? Между тем, они спустились к камерам. Один единственный недовольный взгляд демона, и охрана предпочитает ретироваться. Нет, они не трусы. Они мужественно сражались в последней битве, но нельзя победить Рок! А с недавних событий именно под этим именем знают Нефрита. За глаза, точнее, за дела. Он легко открывает ближайшую камеру и пропускает её вперёд. Принц не связан и не скован. Зачем? Они находятся в самом сердце Тени. Свету не пробиться сюда. Здесь они практически бессильны. Он пристально наблюдает за ней. А она, кажется, совершенно забыла о нём. Всплеск чистейшей силы оглушает его. Он отшатывается, поднимая боевой щит. Меч уже в руках. Секундная сканация произошедшего приводит к неожиданным результатам. Тысяча Кристаллов за шиворот, да девчонка не знает, на что способна! Какой потенциал! Какая специфическая разновидность эльфийской магии! Он с удовлетворением наблюдает за её подсознанием. Качественно замкнутая петля времени, и это она сделала здесь, в сердце тени. Кем же она может стать, если её научить контролировать свой дар? Какой же силой она обладает, раз смогла пробиться даже сюда? У демона заинтересовано вспыхивают глаза. Но за ним никто не наблюдает. Брату и сестре не до него. Они слишком поглощены друг другом, чтобы замечать какого-то демона. А у Нефрита появилась идея. Демон мысленно поморщился. Ладно, не идея, а очередная авантюра. Кунсайт меня убьёт, если будет, что убивать!

-         Ну? Намиловались? – прервал он затянувшееся молчание.

-         Спасибо за его жизнь.

-         Как тебя хоть зовут, принцесса?

-         Я так и думала, что ты догадался. Домициана. Доми.

-         Нефрит. Лорд Нефрит.

Жизнерадостная улыбка и задорный блеск в глазах заставляет обоих ответить тем же.

-         У меня есть план.

 

Глава 5.

Часть скандала обычно остаётся в тени,

И это всегда его лучшая часть!

Правило Тени.

Дипломатия – искусство поглаживать

 пса, пока не нацепили на него ошейник.

Флетчер Кнебель.

Тварь! Высокомерный ублюдок! Да как он посмел?! Как он посмел ударить меня! МЕНЯ! Сволочь! Оскорбил при всех! Это видела вся армия, а кто не видел, тому рассказали в деталях! Какие сплетни гуляют теперь обо мне - даже страшно представить! Да я теперь объект для насмешек! Тень… будь ты проклят! Скотина. А отец?! Как он мог так со мной поступить?! Запретил мне мстить ему! Где это только видано, чтобы какой-то вшивый демон командовал Сумеречными Эльфами?! Да ещё распекал их за небоеспособность и слабую дисциплину. Они ведь слушают его. Прямо-таки в рот заглядывают. Ненавижу! Как я его ненавижу! Ну, ничего ты ещё ответишь за все мои унижения, ты у меня ещё попляшешь. Ты ещё будешь меня умолять… так, это уже перегиб. Такой гордец молить ни о чём не будет. Но вот поплатиться он может с лихвой. Эквивалент демонического стука взламывает тишину уединения. Что ему от меня надо? Быстрая тень проскальзывает мимо двух тонких ив. Лёгкая насмешка в его глазах и наглая улыбка заставляет Гаутама судорожно стиснуть зубы.

-         Принц?

-         Я слушаю вас, Лорд Нефрит.

-         Да, бросьте вы.

Царственный взмах руки должен показать, насколько далеко стоит отбросить официальность. Выходит, что не очень.

-         Лорд Нефрит? – безупречная вежливость и маска полнейшего равнодушия.

Возможно, Нефрит и поверил бы ей, если бы не знал точно, что такие типы ничего никогда не прощают. Не в этой жизни.

-         Принц, этим вечером состоится приём в честь победы над врагом и прибытия ещё одного генерала.

-         Ещё одного?

Остроконечные уши, яростно стригущие воздух, с головой выдают якобы оставшегося спокойным Гуатама.

-         Да. Лорд Зойсайт – мой, мягко говоря, недруг решил проверить, чем это я здесь занимаюсь…

-         А что вы хотите от меня?

-         О, сущий пустяк. Мне неудобно отвлекать вашего отца от решения государственных вопросов, а так как я кроме вас больше никого не знаю, я вынужден просить вас. Поселите Зойсайта как можно дальше от моих покоев.

Чётко выверенный удар попал в цель. Гордость, проклятая эльфийская гордость, о которой так мудро рассуждал некогда Принц, сыграла с ним дурную шутку. Казалось, не заметил Лорд, как сжались у Сиддхартхи в ярости кулаки, каким огнём ненависти сверкнули глаза, какой жаждой мести запела у него душа. Точнее, сделал вид, что не заметил. Хорошая ловушка для гордого Принца.

-         Так я могу рассчитывать на вас?

-         Да, Лорд Нефрит. Я прослежу, чтобы ваши пожелания были исполнены.

-         Тогда до вечера.

Телепорт унёс своего господина. Пока Нефрит пытался отдышаться от душившего его смеха, Принц, с таким же нулевым успехом, пытался побороть в себе желание броситься следом и придушить этого наглеца. Но хладнокровный разум в результате победил. Просто-напросто, из этой затеи ничего не выйдет.

 

 

-         Лорд Зойсайт?

-         Да.

-         Принц Гуатам.

-         Принц?

-         Повелитель попросил меня встретить вас и устроить.

-         Для меня это большая честь. Но сначала я бы хотел увидеть Лорда Нефрита.

-         Ну, вы знаете… - что Зой якобы знает, осталось тайной для обоих.

Понаблюдав немного за суматошными попытками придумать, что он любимый знает такого о Нефрите, Зой милостиво решил поторопить своего проводника. Кстати, надо спросить у Нефрита, с каких пор наследные принцы на побегушках у лордов?

-         Так вы не проводите меня к Лорду Нефриту?

-         Как вам будет угодно, - наконец-то взял себя в руки Принц.

Странно эти демоны действовали на него. Он совершенно терялся в их присутствии. Портал, настроенный на отслеживание местопребывания Нефрита, послушно перенёс их к оному. Как оказалось, он тренировался и, что было подозрительно, без меча. Клинок, с которым Звёздный почти никогда не расставался, демонстративно лежал в стороне. Нефрит работал только над техникой передвижений. Зойсайт, мысленно пожав плечами, окликнул своего друга. Правда, результат вышел очень уж необычный. Услышав Зоя, Нефрит перекатом ушёл в сторону так, как если бы в него швырнули файерболлом, и сам ответил потоком звёздного света. Зойсайт и Гуатам еле успели отскочить. Тем временем Звёздный был уже на ногах в полной боевой готовности. Лорд Ветра и Огня был сердит. Очень сердит. Что на сей раз задумал этот авантюрист? Вот узнает Кунсайт… - додумать он не успел.

-         Ну, привет, Гадинка. Чего припёрся? – Принц судорожно пытался справиться со своей челюстью, которая неуклонно хотела сползти вниз. Даже для выдержанных Эльфов это был уже перегиб.

-         Совсем зазведился?

-         Ну, ну… поговори мне ещё Рыжик, я тебе такую варфоломеевскую ночь устрою, Королева отдохнёт.

-         Алкоголик, ты сколько выпил?

Зойсайта это уже перестало развлекать. Ему катастрофически не нравилась отведённая этим Звезданутым Лордом ему, Зою, роль.

-         Всё я наслушался. Принц, надеюсь договорённость в силе.

С этими словами Нефрит ушёл в телепорт. Зой резко развернулся к Гуатаму. Его голосок мог сейчас спокойно соперничать с шипением змеи.

-         И о чём же вы договорились?

-         Лорд Нефрит попросил меня поселить вас как можно дальше от него…

-         Скотина! Сволочь! Как он мог?! Ну, я это так не оставлю! Он мне ещё за всё заплатит! ...

Зойсайт очень трогательно играл свою роль, как и всё, что он делал, безумно эмоционально, но на той грани, когда это ещё принимается за чистую монету, а не превращается в нелепейший фарс. Но в голове у него крутились две, связанные с одним знакомым ему типом, мысли. Во-первых, в какую авантюру на сей раз втравливает его Нефрит? Во-вторых, как бы придушить этого гада, чтобы никто не заметил? По здравому рассуждению, последняя мысль была похоронена, и заменена более рациональной, чтобы такого с Нефрита за это получить? Не даром же ему, в конце-то концов, помогать?

 

Эльфийские праздники – это настоящие шедевры мастерства. И совершенно неважно, какие именно эльфы устроили эти торжества. Есть, конечно, разница, но для демона она небольшая, совсем, так сказать, мизерная. Музыка природы, уносящая расслабленное сознание вдаль, потрясающее само по себе вино, танцовщицы, выделывающие совершенно неземные фигуры, угощение, от которого просто невозможно оторваться и, конечно же, атмосфера таинственности и чудес. Кажется, будто сказка оживает перед глазами: картины битв, сцены любовных похождений, смешные истории, неизмеримые чудачества, великие дела – всё, чего только душа способна пожелать. Сотни жизней за одно мгновенье. Миллионы нитей причудливым переплетением скрывают от присутствующих небо. Ещё рано, ещё не время…

Самое таинственное и невообразимое зрелище ещё впереди. Я никогда не была на празднике Сумеречных Эльфов, но с какой бы ненавистью я к ним не относилась, я всё равно отдаю должное этой красоте. Чувствуется какая-то своя, звериная, грация. Мне не понять её, но от этого она не становится менее прекрасной и завораживающей. Она как тень, что всегда скользит об руку со светом. Она как призрак…? Но чего? Давно ушедших дней или, быть может, ещё не случившейся развязки? Если бы я не была светлой, то влюбилась бы в неё. Хотя так, наверно, говорить уже поздно. Я люблю её, пока брожу мимо танцовщиц, я люблю, пока слушаю песни чужой юности, я люблю, пока не ощущаю себя собой. Мы, все, кто не принадлежит Тени, будто потерянные дети в густом тумане. Нам страшно. Нам нравится. И совсем не хочется выныривать в свет. Так действует на меня их магия. Но я Правительница, пусть и побеждённого народа, но от этого моя сила никуда не делась, и я продолжаю спокойно купаться в опасных водах чужих чудес. Меня не утянет. Я слишком сильна.

Внезапный огонь двух порталов разрывает реальность. Из них появляются двое. Один подобен живому пламени, такой же непостоянный и изменчивый. Даже отсюда я вижу, в каком неподдельном восхищении распахиваются его, светящиеся внутренним светом, глаза. Он видит много больше, чем я, он видит много больше, чем эльфы. Он видит подлинную красоту этого места. Без мишуры. Без магии. И он покорён ею. Он красив и смертельно опасен. Эта его иллюзия кажущейся беззащитности неспособна обмануть здесь никого. Он Лорд и для меня, как и для многих других, это служит лучшим сигналом к осторожности. Не знаю, почему, но я уверена, что он способен улыбаться, видя, как умирают другие. Не знаю, откуда пришло знание, что в этом существе теплится настоящая любовь. И он сделает для неё все, что в его силах, и даже больше. А другого я не могу описать вообще. Он для меня загадка, тайна, на раскрытие которой потребуется не одна жизнь, просто больше, чем жизнь. Он моя надежда, мой последний шанс, он послан мне во спасение. Вот только в силах ли, пусть даже демона, спасти столько судеб?

-         Лорд Зойсайт.

-         Лорд Нефрит.

Для других – два совершенно равнодушных взгляда, но они знают друг друга слишком хорошо, чтобы не заметить, как в изумрудных глазах кипит недовольство, как два сапфира наполняются серьёзностью. Они хорошо знают друг друга, и не пытаются изменить. Позже будет очень долгий разговор с множеством неприятных моментов для одного из них. Но это будет не здесь и не сейчас.

-         Правитель, позвольте вам представить Лорда Зойсайта.

-         Правитель, - изящный поклон.

-         Я рад встрече. Лорд Кунсайт очень много рассказывал мне о вас…

-         Наверно, в контексте постели, - невозмутимо продолжает Нефрит и…

… отпрыгивает в сторону от мощного фаерболла, - фу, Зой, ты неоригинален!

-         Значит, неоригинален?! – от его тона у всех присутствующих волосы встают дыбом.

-         Гадинка, да чего ты так взъелся? – само ехидство.

-         Правитель, прошу вас, будьте свидетелем, я вызываю Лорда Нефрита на магический поединок, - и уже своё, от души, - ну, всё Алкоголик! Какие похороны тебе устроить?

-         Классические, с твоим трупом в гробу!

-         Лорды!!! – Сенек встаёт между уже готовых бросится друг на друга противников.

-         Правитель, простите, но это наше с ним личное дело!

-         Никто не имеет права вмешиваться, это оскорбление!

-         Но что я скажу Первому Лорду, когда он спросит, как я допустил, чтобы под крышей моего дома произошла дуэль?

-         Мы в своём праве! – ненормальное единодушие у противников.

Эльфы - приверженцы традиций. Все присутствующие согласны со спорщиками. Только Сенеку не нравится такой расклад вещей. Чувством, которое вырабатывается у некоторых правителей с течением времени плавания в водах дипломатии и интриг, он чувствует, что нельзя допустить боя. Почему глаза его сына сверкают так торжественно? Что это за знак, который он подал одному из эльфов? Но выхода нет. Запретить - значит нанести оскорбление. Результат очевиден и недопустим. Попытаться отговорить - и свои же обвинят в попрании традиций. Будь они трижды в Тени похоронены! Придётся…

-         Как вам будет угодно. Кого вы выбираете судьей?

-         Вас. - Одновременно произносят спорщики.

Собственно, ни у кого и не было сомнений, но ритуал должен быть соблюдён.

-         Тогда прошу.

Они переносятся в подизмерение, созданное магией Тени специально для тренировок, но много чаще используемое для дуэлей, магических поединков. Нудно и длинно произносятся правила сражения. Но на самом деле главное только одно – никто не смеет вмешаться в бой. Наказание за нарушение тоже одно – жизнь, себе уже не принадлежащая.

-         Вызов был брошен. Вызов был принят.

Не успевают отзвучать последние строки ритуальной фразы, как пространство вздрагивает от одновременных ударов. Оба – чистые проявления силы. Оба колоссальной мощи. Оба впустую. И тут же ещё и ещё удары. Что-то сжигающее изнутри. Что-то изменяющее основы сущности. Невиданные ранее заклятия летят только для того, чтобы быть отражёнными идеальными щитами. Удар. Уход. Удар. Ответ. Огонь и звёздные протуберанцы взмыливают трещащее по швам измерение. Эльфы, тратящие все свои силы только на защиту, разлетаются испуганными стайками. Удары слишком сильны, чтобы магия этого места могла полностью их погасить. И тут на дерущихся обрушивается полновесный удар Тени. Два амулета сгорают в считанные секунды. Две фигуры одновременно бьют в ответ. Пятёрка эльфов во главе с Принцем падает на выжженную землю. Правитель пытается открыть выход из пространства, но он качественно запечатан. Двое демонов играючи связывают удерживающим заклятием пытающихся пробраться к Гуатаму. Подозрительное единодушие для тех, кто только что так яростно атаковал друг друга. Все происходит за доли секунды. Непримиримые противники спокойно и по-деловому скручивают оставшихся Сумеречных. Ловушка захлопнулась с железным лязгом. Жертва попала в хитро расставленные сети. Принц, надо всегда помнить, что и на тебя может найтись капкан. Ты попался так же, как светлая. Тебя развели, как маленького ребёнка. Разница в одном – она платила кровью близких ей существ, а ты… двое опалённых лордов подходят к Повелителю…

Нефрит и Зойсайт виновато поглядывали на хмурого Кунсайта. Последний прекрасно знал, что ни один из них виноватым себя не чувствует. Просто положено хмуриться. Отдала Королева этих… этих, слов нет, шалопаев для педагогической беседы. Да эффективнее мёртвому припарку ставить, чем этих двоих устыдить. Какая, к Серенитиной бабушке, у них совесть?! Один её в колыбели придушил, а другой на лордство променял. И на что мне эта привилегия – с детьми нянчиться? Кунсайт вот уже десять минут с философским видом рассматривал своих приятелей. Ну что с них взять? Не переделаешь!

-         Ладно, Металлия с вами. Головомойка закончена.

Зойсайт весело улыбнулся и исчез. У него дела. Очень важные дела. Безотлагательные. Продегустировать одну из десяти бутылок лучшего вина Нефрита. Зойсайт обычно не пьёт, но ЭТО и не пьют, такое вино можно только с благоговеньем смаковать. Вот этим он и собирался заняться. По крайней мере, пригубить амброзию богов. Нефрит расслабленно потянулся, но тут же поморщился от боли в недавно зажившем ребре.

-         Болит?

-         Немного.

-         И как это тебя достало? На вас же с Зоем одинаковые артефакты были…

-         Я свою защиту снял наполовину.

-         Зачем?

-         Да так, - такое блуждающее выражение лучше всяких слов свидетельствует Кунсайту, что делиться с ним не собираются. Не скажет он, что защищал светлую. Не поймут его тут. Но если бы она погибла, победа была бы неполной. Что значит для демона сломанное ребро? Поболит и всё, а то, что получилось…

Ну и ладно. У каждого свои тайны и лезть в них не стоит.

-         Скажи, мне интересно, а что бы ты сделал, если бы Правитель не поверил в тот бред, что ты ему наплёл?

-         Ну, он-то не мог знать, что Королева не объявит войну из-за нанесённого лордам оскорбления. Тем более, разве я сделал что-то во вред Королевству?

-         Нет. У нас теперь новые союзники.

-         Ты хочешь сказать – два новых союзника. Светлых вполне устраивает то, что мы не лезем в их дела, Сумеречным ни за что не отвертеться от собственных традиций. А в случае чего у Тёмного Королевства будет на два резерва больше. Ну, ты это и сам без меня прекрасно понимаешь…

-         Но всё равно ты слишком рисковал. Это опять была авантюра.

-         А когда у меня бывает иначе?

 

 

Эпилог.

Тигр, о тигр, светло горящий

В глубине полночной чаши!

Кто смел задумать огневой

Соразмерный образ твой?

Стихи Уильяма Блейка.

-         Доми, детка, не пытайся контролировать свою силу, танцуй и выражай свой Дар в танце…

Лорд Нефрит. Нефрит. Демон. Мой Командир. Ты невероятен. Ты спас мой народ. Ты дал мне новую жизнь. Ты дал мне новую цель. Мой командир. Я первая, кто отдаст за тебя жизнь, но не последняя. Тигр, ты загорелся этой идеей. Пока у тебя только я, но вскоре ты найдёшь и других.… Для тебя я сделаю всё. Я танцую, мечтаю, смеюсь. Ты возродил мою душу из праха. Ты спас мой народ. Ты изменяешь всё, к чему прикасаешься. Я знаю, ты бы ответил, что поступил так из чисто эгоистических соображений, но мне всё равно. Ты исполнил то, чего я желала больше всего, у меня теперь новая жизнь, новая цель, твоя идея. И я выплёскиваю всё это в танце и вижу, как загораются восхищением моей силой твои глаза. Мой Командир, спасибо тебе за то, что ты есть.

Мой Командир…

 

 

 

 

 

Буду, рада если вы не поленитесь написать мне на stranisha@list.ru.