- Все, Алекс, так больше продолжаться не может!

Съежившийся на табуретке Алекс являл собой воплощенное раскаяние и абсолютную покорность судьбе в лице Элен-громовержца. Он и не пытался возражать, и только испуганно хлопал глазами в такт остервенелой жестикуляции любимой, но даже умоляющий взгляд и трогательно сложенные на коленях руки не могли смягчить праведного гнева. Элен несло без руля и без ветрил.

- Мне это осточертело, слышишь? О-сто-е-бе-не-ло!

Сброшенная со стола очередным взмахом руки бумажная салфетка витиевато спланировала на пол. Алекс проводил ее полет взглядом, полным экзистенциальной тоски, посмотрел на любимую виноватыми глазами описавшегося щенка и несмело вякнул:

- Я понимаю... Но, может, ты все-таки привыкнешь к ней?

- Я уже достаточно пыталась привыкнуть! - рявкнула Элен. - Всему есть предел, и моему терпению тоже!

Она нависла над Алексом, бешено сверкая глазами. Тот еще больше съежился и часто-часто заморгал; описавшийся щенок уступил место хрестоматийному кролику, уготованному на обед удаву.

- Я не желаю больше видеть эту скотину в нашей постели, - сдавленно прорычала Элен.

- Но что тут такого? - пискнул Алекс.

- Что такого?! - взвилась Элен. - То, что в этой кровати только ДВА места, и одно из них МОЕ! И я не хочу, чтобы его занимал кто-то еще!

- Она же совсем не мешает... - Алекс почти перешел на шепот.

- Говори только за себя! Мне - мешает! Она, кажется, думает, что она в доме хозяйка, а я так, погулять вышла. Ты видел, как она на меня смотрит, когда я тебя обнимаю?

- Ну... да... она ревнует... Так бывает... - краснея, пробормотал Алекс.

- Ах, она ревнует, - зашипела Элен. - Хрен ей на рыло, она еще и ревнует!

Глаза Алекса стремительно наполнялись слезами.

- Ты же никогда раньше не возражала, почему ты так обозлилась именно на нее?

- Потому что остальные не были такими охамевшими выблядками.

- Ты что... - голос предательски дрогнул и сорвался на хриплый шепот, - хочешь выбросить ее на улицу?

Элен яростно заулыбалась, во всей красе демонстрируя результат трудов высокопрофессиональных и не менее высокооплачиваемых отечественных стоматологов.

- Может, ты предпочитаешь, чтобы ушла я?

У Алекса задрожали губы.

Ответить он не успел, потому что Элен вдруг метнулась в прихожую, и через секунду оттуда донеслось:

- Я ее удавлю сейчас нафиг.

Алекс подорвался было бежать предотвращать убийство, но Элен уже возвращалась, торжественно неся в вытянутой руке хорошо откормленную кошку благородного палевого окраса и повышенной лохматости. Кошка, абсолютно несогласная с таким положением вещей, визгливо орала и извивалась ужом, пытаясь достать мучительницу когтями.

- Опять нагадила мне в туфли, сука, - с мрачной удовлетворенностью сообщила Элен и театральным жестом растопырила сжатые пальцы.

Освобожденное животное с воплем брякнулось на пол, крутанулось на месте, ловко избежав предназначенного ему пинка, и многоэтажно завывая, драпануло по коридору.

- Делай, что хочешь, Аль, - устало подытожила Элен, - я больше не собираюсь терпеть эту сволочь в доме. Такой гадской кошки у тебя еще никогда не было.